Белюшин М. В. Воспоминания о сражении под Челябинском летом 1919 г.

Воспоминания бывшего прапорщика 22-го Златоустовского горных стрелков полка

М. В. Белюшина о сражении под Челябинском летом 1919 г.

<Архив Златоустовского краеведческого музея. Отдел рукописей>

Я был участником боев под Челябинском 25—31 июля 1919 г., но только не в Красной армии, а в Белой, в должности начальника саперной команды 22-го Златоустовского полка уральских горных стрелков, каковыми они практически не были, так как не только не проводили специального обучения, но даже не были вообще обучены как стрелять.

Полк входил в состав 6-й Уральской дивизии уральских горных стрелков, которая начала формироваться в Златоусте после прихода чехов. В дивизию входили 21-й Челябинский полк, который начал формироваться в Челябинске, но ввиду того, что в Челябинске в то же время начал формироваться штаб 3-й Западной армии и инженерно-технические части армии, а затем был из Екатеринбурга переброшен штаб 3-го Уральского корпуса уральских горных стрелков, в который входили кроме 6-й дивизии 7-я Уральская (штаб которой находился некоторое время в Екатеринбурге), Челябинский полк для формирования был переброшен в Златоуст. Осенью и зимой в этих полках свирепствовал страшный тиф, скосивший ¾ состава полков. Полки в конце января были выведены в села Куваши и Медведевку, а позднее в село Миньяр в 75 верстах западнее Златоуста.

23-й Миасский полк формировался в Миассе, а 24-й Саткинский в Златоусте. Полки были сведены только в Миассе, где в марте 1919 г. начали свой боевой путь, приняв участие в начавшемся весеннем наступлении Белой армии. Под Бугурусланом Миасский и Саткинский полки были приданы соседней Южной армии генерала Бакича, в которой и остались до конца войны.

Таким образом, в дивизии остались только два полка — Челябинский и Златоустовский. И дивизия только именовалась таковой, практически превратившись в бригаду. За это время по пути от Бугуруслана до Кусы она была много раз потрепана, а после упорных боев под Кусой 10—11 июля наш полк пришел в Златоуст в составе 70 штыков. В Златоусте наш полк получил пополнение 500 чел. молодых татар, незадолго до этого призванных в армию.13 июля полк походным порядком был направлен для переформирования в станицу Миасскую, где пробыл только три дня, так как 25 был брошен в бой за Челябинск, для чего переброшен в станицу Петровскую, куда прибыл утром 25 июля.

Только из очерка А. Моисеева «Огненный меридиан», напечатанного в газете в 1973 г. (до этого он в 1972 г. провел у меня два вечера), я узнал, что 21-й и 22-й полки (Челябинский и Златоустовский) в числе первых пошли в наступление на Челябинск от станицы Петровской.Только через 54 года мне стало понятно, почему перед началом наступления оказался в расположении нашего полка (дивизии) командир корпуса генерал Голицын, человек очень высокого роста и могучего сложения (в советской литературе о гражданской войне его ошибочно называют князем: раз Голицын, значит князь — он же был просто Голицын), который будучи полковником в 1-ю Мировую войну одно время командовал 15-м Сибирским стрелковым полком, в котором я служил в ту войну под Ригой. Кроме него был и командующий 3-й Западной армией Колчака генерал Сахаров, в отличие от Голицына человек маленького роста, кругленький. Я стоял недалеко от них и имел возможность рассмотреть их, были они почему-то без всякой свиты. Но ни с кем из офицеров и солдат совершенно не разговаривали, никакого ни напутствия, ни благословения мы перед боем не получили, так что в бой пошли без энтузиазма. Мы не привыкли еще после весеннего наступления, наступать разучились. Как написал А. Моисеев, мы действительно пошли в наступление в 5 час. дня и вначале успешно, но уже вскоре покатились обратно, но на исходных позициях полка красные цепи были встречены артиллерийским огнем с прямой наводки Уральской отдельной легкой батареи, которая была сформирована тоже в Златоусте из бывших учащихся разных средних учебных заведений. Красные цепи начали отступать, для преследования их была брошена сотня оренбургских казаков, но «казачки» почему-то скоро вернулись обратно, таким образом в конце дня 25 июля наш полк оставался на исходных позициях у станицы Петровской. Казачков мы больше не видели все дни.

В этот день с нами вместе наступал отдельный отряд полковника Сорочинского, который, как я только недавно узнал из литературы о гражданской войне, до сдачи Челябинска был начальником контрразведки города. Я тогда и не мог предполагать, что этот лысый, добродушного вида полковник, прикрывавшую свою лысую голову от жгучего солнца намоченным в воде носовым платком, был весьма жестоким начальником контрразведки. На другой день его отряд, видимо, был куда-то переброшен, возможно, по прямому его назначению, так как мы отряд больше не видели. В первом бою наш полк понес большие потери убитыми и ранеными офицерами и солдатами. Потеряли много и оружия (пулеметов и винтовок) и патронов. Очевидно поэтому нас больше в наступление не бросали, и мы все остальные дни в зависимости от результатов наступления наших «именитых» соседей — 4-й Уфимской им. Корнилова и 8-й Камской им. Колчака дивизий — двигались вперед или назад, выравнивая линию фронта. В один из дней, очевидно 27 или 28 числа, мы таким образом оказались верстах в 3—4 от Челябинска и собирались уже ужинать в нем. Но ужин «не состоялся», а когда армия покатилась по дороге на Курган, мы составили ее авангард и в качестве такового без боев заняли позиции только за Курганом, на узком берегу Тобола, в августе месяце.

Бывший начальник саперной команды 22-го Златоустовского полка уральских горных стрелков армии Колчака ныне пенсионер Белюшин Михаил Владимирович.